|
Послезавтра в Сочи открывается «Кинотавр» - главный смотр отечественного кино. Конкурсную программу из 15 фильмовбудет судить авторитетное жюри во главе с народным артистом России Владимиром Хотиненко
Послезавтра в Сочи открывается «Кинотавр» - главный смотр отечественного кино. Конкурсную программу из 15 фильмов (мы о ней подробно рассказывали в "Труде" 11 мая этого года) будет судить авторитетное жюри во главе с народным артистом России Владимиром Хотиненко. Обозреватель «Труда» поговорил с известным режиссером о секретах, курьезах, загадках «Кинотавра», о мифологии фестивального движения.
- Владимир Иванович, «Кинотавр» пройдет в 23-й раз. А для вас это какой по счету фестиваль?
- Точно не подсчитывал. Но думаю, что пропустил фестиваль максимум раз пять. Точно не был на самых первых «Кинотаврах», когда, говорят, там еще в тренировочных костюмах в рестораны и на просмотры ходили. Еще пару раз не смог приехать в Сочи из-за съемок. А вообще-то посещение «Кинотавра» для меня давно превратилось в систему. Я никогда не ездил в Сочи, чтобы погреться на солнышке или водки попить. Всегда находились важные поводы. Привозил своего «Мусульманина» для участия в конкурсе. Лет десять назад возглавлял фестивальное жюри. Но главное для меня на "Кинотавре" - это возможность посмотреть новые фильмы, почувствовать пульс кинопроцесса.
- Скажите, «Кинотавр» времен Рудинштейна и нынешний «Кинотавр» под руководством Роднянского - это два разных киносмотра?
- Преемственность наблюдается. Мне нравится, что Роднянский не стал выкорчевывать посаженное Рудинштейном дерево, а начал мичуринскими методами прививать к нему свежие ветви. Сначала появилась новая эмблема «Кинотавра», потом из атмосферы фестиваля начала выветриваться пляжная расслабуха, стали проходить острые дискуссии, круглые столы, конкурсы незавершенных проектов. «Кинотавр» стал серьезнее, ответственнее и деловитее.
- А как вам скандальные мемуары Рудинштейна, в которых он живописал неприглядные стороны «Кинотавра» с бандитскими разборками и пьяными загулами звезд?
- К счастью, я в этих мемуарах не фигурирую, хотя, бывало, желтая пресса и про меня писала всякую галиматью. Но почему в желтоватом стиле написал свои мемуары и Марк Григорьевич, зачем бросил тень на Александра Абдулова, опорочил Олега Янковского, который был лицом фестиваля и который - доподлинно знаю, - несколько раз только благодаря своему имени, известности добывал для «Кинотавра» деньги буквально за день-другой до его открытия? Чтобы опошлить дело своей жизни? Сжечь за собой все мосты? Не знаю.
- В качестве председателя жюри вы присудили в свое время на "Кинотавре" главный приз фильму «Брат» Алексея Балабанова. Гордитесь этим решением?
- Дело давнее, но, помню, страсти на фестивале кипели нешуточные. Почему-то пошел вдруг слушок, что, мол, Хотиненко никогда не даст приз Балабанову. Мне тогда позволили самому сформировать жюри, и я набрал в него людей ярких, независимых - например, актрису Ирину Купченко, писателя Виктора Ерофеева, на них ведь не сядешь, не поедешь. Я уже не помню всех подробностей, но это было наше единодушное решение. К сегодняшнему дню фильм и вовсе стал современной классикой, народным хитом.
- А каких принципов в судействе будете придерживаться на нынешнем фестивале?
- А принципы все те же: серьезность, принципиальность, ответственность. У меня опять экспериментальный состав жюри: на сей раз оно будет состоять из одних только режиссеров. Это Бакур Бакурадзе, Вера Глаголева, Александр Котт, Анна Меликян, Алексей Федорченко, Николай Хомерики. Все они - режиссеры со своим почерком, лауреаты российских и международных фестивалей. Уверен, это будет самое гуманное жюри за всю историю «Кинотавра».
- Гуманное по отношению к кому?
- К создателям фильмов. Ибо режиссеры лучше всех знают, из какого «сора» растут фильмы. При этом осыпать наградами один фильм мы точно не будем - мы же не выбираем чемпиона всех времен и народов, наша задача - поддержать все перспективное и талантливое. Но и руководствоваться принципом «Всем сестрам по серьгам» тоже не станем.
- Владимир Иванович, строго между нами... Неужели руководство фестиваля не подсказывает, на какой фильм надо обратить особое внимание, а какой проигнорировать?
- Говорю как на духу: я не могу припомнить случая, чтобы на меня хоть раз в этом смысле давили или хотя бы намекали. Я был председателем жюри на фестивале в Казани, и мы присудили приз немецкой актрисе, которая, как выяснилось, снималась раньше в эротических фильмах. А это, на минуточку, фестиваль мусульманского кино. И ничего, никаких разборок. А уж на "Кинотавре" и подавно никто указивок давать не будет.
- Как вы относитесь к конкуренции между «Кинотавром» и Московским кинофестивалем? В этом году ММКФ оттянул на себя новый фильм Ренаты Литвиновой «Последняя сказка Риты», ленту Андрея Прошкина «Орда» и картину Романа Прыгунова «Духлесс», которая откроет московский киносмотр. Без них программа «Кинотавра» станет беднее...
- Есть вульгарная формулировка: «Право первой ночи». И фестивали ею давно и охотно пользуются. Лично я как председатель жюри «Кинотавра» не видел бы греха в том, чтобы фильм показали сначала в Сочи, а уже потом в конкурсе ММКФ. Для кино от этого вреда точно не было бы. Но если бы я был на месте Кирилла Разлогова и Никиты Михалкова, которые формируют программу ММКФ, поступил бы так же.
- Как относитесь к тому, что на фестивалях побеждают одни картины, как, допустим, «Безразличие» на прошлогоднем «Кинотавре», а зрители испытывают к ним полнейшее безразличие?
- Разрыв между фестивальным и зрительским кино - это общемировая и давняя тенденция. Последний фильм, который был отмечен в Каннах, а потом стал еще и зрительским хитом, - это «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино, снят почти 20 лет назад. Времена, когда в широком прокате шли серьезные, глубокие фильмы, в том числе и Феллини, Тарковского, Бунюэля, давно закончились. Во всем мире зрители смотрят нынче либо легкие комедии, либо блокбастеры. А фестивали развивают язык кино, ищут эстетику завтрашнего дня. Это как дом моды. На показах тоже ведь ходят в таком, в чем на улице не выйдешь. Но потом идеи материализуются.
Конечно, обидно, что наша массовая аудитория за последние годы стала даже примитивнее, чем в Америке, над которой мы всегда потешались. Но в США и в Европе все-таки худо-бедно посмотрели и оскароносного «Артиста», и "Черного лебедя", прогремевшего в Венеции, и "Белую ленту", победившую в Каннах. А у нас эти ленты провалились в прокате с оглушительным треском.
А уж отечественное кино: Часть публики относится к нему с пренебрежением, порой с каким-то злым неприятием. Сокуровский «Фауст», победивший в Венеции, еще не вышел в прокат, а интернет уже был забит высказываниями: «Я не буду смотреть это:» Думаю, дело тут еще и в качестве нашей аудитории, которая за последние десятилетия стремительно деградировала. Это горький вывод.
- Ну и для кого тогда вы собираетесь снимать «Бесов» по Достоевскому?
- Для тех, кому это интересно и важно. Надеюсь, такие люди в нашей большой стране все-таки не перевелись. В чем меня убедил и успех сериала «Достоевский», получившего взволнованные отклики. Я написал уже первый вариант сценария «Бесов», беру сейчас его с собой на "Кинотавр", чтобы подумать. Собираюсь снять фильм без ложной актуализации, без пошлого осовременивания. Хочу экранизировать именно Достоевского, а не свои аллюзии и фантазии по поводу. Если все будет развиваться по плану, то уже осенью начну съемки «Бесов».
Личное дело
Владимир Хотиненко, режиссер, сценарист
Родился в 1952 году в Алтайском крае.
Окончил Свердловский архитектурный институт (1976), Высшие курсы сценаристов и режиссеров (1981).
Снял фильмы «Зеркало для героя» (1987), «Патриотическая комедия» (1992), «Мусульманин» (1995), «72 метра» (2003), «Гибель империи» (2004), «1612» (2007), «Поп» (2009), «Достоевский» (2011) и другие.
| |