|
В Москве прошел вечер французского балета наших дней.
Прошедший во Дворце на Яузе «Вечер современного французского балета», по замыслу устроителей должен был явить собой «гимн красоте человеческого тела, стремящийся преодолеть ограничения свободы выражения». И гимна, и красоты, и свободы было в избытке - абсолютно обнаженные танцовщицы будили воображение москвичей заполнивших зрительный зал этого учреждения культуры.
Виновник случившегося - Режис Обадиа, один из лидеров французской «новой волны» современного танца. Чего можно ждать от этого хореографа и режиссера хорошо известно в России. Его «Весна священная» поставленная на современную труппу «Камерного балета Москва» вызвала сенсацию и была удостоена «Золотой маски» ещё в 2004 году. Он поистине «всеяден»: экспериментирует с хип-хопом (большой резонанс имели его балеты в этом направлении «Play-Back» и "Четверо мужчин и женщина"), работает с эстрадными певцами (по приглашению Патрисии Каас ставил хореографию для её шоу «Кабаре»), а, кроме того, в драме (в Молодежном театре и театре Практика осуществил свои танцевально-драматические спектакли «Идиот» и "Ниагара"). Последняя его работа балет «Свадебка», был поставлен для Челябинского театра оперы и балета в прошлом году.
Двухчастный вечер устроенный в рамках гастролей его компании, вызвал аншлаг. Правда, обещания «раскрыть тайные желания, боль и жажду наслаждения», а так же показать «невероятно чувственный танец», как указанно в программке, были сполна исполнены лишь во втором отделении вечера. Показанный в начале балет «Трое» навевал скорее скуку.
Разработчик специального жанра «видеоданс» Обадиа не преминул воспользоваться им и тут: на заднике кинопроекция изображающая женщину, целующую свое отображение в зеркале. Под шепот, который перемежался с музыкой из "Девушки и смерти" Шуберта, стройный молодой мужчина показывающийся перед публикой то в длинной юбке, то в плавках (по идее режиссера в нем соединены мужское и женское начала), проделывал танцевальные комбинации, взваливая себе на загривок при этом девушку (Саша Сторто) и держа её одной рукой за волосы. Хореограф исследовал женское эротическое сознание. А поэтому Мужчина (Дмитрий Акимов) тут воплощает Смерть. Девушка же, а так же другая более зрелая героиня - её соперница (Анн-Шарлотт Куйио), предстают то одетыми в черные рясы (просят у мужчины милости), то разоблачаются до трусов и лифчиков. А то и вовсе вдруг остаются без исподнего.
Это не слишком оригинальное сочинение оказалось лишь прелюдией к тому колдовству и приливу чувственности, что низвергнулись на зрителя позже. Поставленный по библейской «Песни песней» балет, показанный во втором отделении, поставлен был 4 года назад. Он тоже об испепеляющей страсти, и рассказывает о любви царя Соломона, пренебрегшего своими семьюстами женами и тремястами наложницами (в их числе и царицей Савской) ради любви к тринадцатилетней девочке Суламифи, увиденной им в винограднике. 54-летний постановщик, исполнивший в нем роль царя Соломона, вспоминая своё алжирское происхождение, наполнил балет восточной пластикой, негой и чувственностью.
Сказочно красивые синхронные дуэты, в которых Обадиа заставляет женские тела, словно тончайшие музыкальные инструменты, звучать по-своему и отзываться на его прикосновения, напоминают затейливый арабский орнамент.
Сцена смерти Суламифи (её убивают по приказу ревнивой царицы Савской) изобличает незаурядное мышление хореографа, и представляет собой настоящий пластический шедевр: на облитое водой обнаженное тело бьющейся в судорогах танцовщицы налипает рассыпанный по всюду красный песок, превращая его в сплошную кровавую рану.
| |