|
В «Мастерской Петра Фоменко» звучит Чехов. По-новому. Режиссер Евгений Каменькович объединил в своей постановке чеховского «Медведя» и пьесу ирландского драматурга Брайана Фрила «После занавеса», с которой российский зритель познакомится впервые.
Режиссер Евгений Каменькович ставит Чехова впервые. Признается, раньше побаивался классика.
«Думаю, я свою жизнь сильно ограничивал, потому что боялся. Не надо бояться. Я теперь стал смелее и замахнусь еще дальше», - говорит режиссер Каменькович.
Чехову режиссер обязан встречей с ирландским драматургом Брайаном Фрилом. Его чеховская трилогия «После занавеса» дала название всей постановке. А одна из ее частей превратилась в самостоятельное действие. Первая часть спектакля - по чеховскому «Медведю» - получилась очень легкой и водевильной.
«У Чехова есть такая фраза, что, если где-то в "Северном вестнике" узнают, что я пишу водевиль, со мной перестанут общаться. А я, видимо, не могу без тра-ла-ла. Понятно, что это некоторое хулиганство», - рассказывает исполнитель роли помещика Григория Степановича Смирнова Евгений Цыганов. С ним согласна и Наталья Курдюбова, исполнительница роли помещицы Поповой.
Одна из режиссерских находок - героине «Медведя» нашли дело. «Мы, наконец, решили вопрос, чем занимается главная героиня. Она семь месяцев без мужа, она это культивирует. Вот как проходит ее траур?» - спрашивает режиссер.
Овдовевшая помещица Попова в исполнении Натальи Курдюбовой - скульптор-любитель. Свои бурные эмоции она не только играет, но и лепит.
Вторая часть спектакля - «После занавеса» - это нафантазированный Чехов из пьесы Брайана Фрила, история двоих. Соня Серебрякова из «Дяди Вани» и Андрей Прозоров из «Трех сестер» встречаются в Москве 20 лет спустя после событий чеховских пьес. Ирландский драматург как будто дает неприкаянным русским интеллигентам еще один шанс на счастье. Всего шаг до перемен - снова не сделан.
«Мне кажется, очень логичное продолжение Фрилом придумано. Учтены все особенности персонажей и пьесы», - говорит исполнительница роли Сони Серебряковой Полина Кутепова.
Смелый синтез Чехова подлинного и вымышленного в спектакле Евгения Каменьковича напомнил очевидное - от водевиля до драмы всего один антракт.
| |