|
«Меланхолию» можно считать самой дружелюбной по отношению к зрителям картиной Ларса фон Триера. На этот раз никаких провокаций, просто красивый конец света
Как и в «Антихристе», предыдущем фильме фон Триера, драматический пролог снят в стилистике рекламного клипа. Два небесных тела - маленькая Земля и огромная голубая планета Меланхолия - медленно и красиво делают «ба-бах» под музыку Вагнера (в «Антихристе» ребенок падал из окна под Генделя). Последние минуты жизни героев растянуты в таком бессовестном рапиде, что можно печатать кадры и вешать на стену, не останавливая пленку.
За картинами гламурного апокалипсиса следует предыстория, поделенная на две части, которые названы по именам двух сестер-героинь: «Жюстина» и «Клэр». В первом отделении Жюстина (Кирстен Данст) выходит замуж. Во втором Клэр (Шарлотта Генсбур) боится, что Меланхолия столкнется с Землей, хотя, по подсчетам астрономов, должна пролететь мимо.
Как мы уже знаем из пролога, астрономы ошиблись.
Конструкция фильма проста и гармонична. Действие замкнуто в похожем на оперную декорацию поместье, где Клэр живет с мужем (Кифер Сазерленд) и маленьким сыном. Вокруг просторного дома - лес, парк и лужайки для гольфа (на 18 лунок). В поместье играют свадьбу Жюстины. Невеста в подвенечном платье несчастна, хотя поначалу очень старается делать вид, что все хорошо. Хватает ее ненадолго. Ей хорошо, когда все плохо. С виноватой улыбкой и почти нескрываемым наслаждением она разрушает собственную свадьбу и собственную жизнь, попутно смахивая окружающих ее людей как крошки с праздничного стола.
Во втором акте действие, очевидно, происходит у Жюстины в голове. И, скорее всего, параллельно тому, что случается в реальности первой части.
Больше нет гостей с их любезностью, приличиями, благими намерениями и раздражающей нормальностью (логично, что меньше всего Жюстину бесят ее чокнутые родители, которых играют Джон Хёрт и Шарлотта Рэмлинг). Нет идеального - чуткого и все понимающего - жениха (оскорбить его очень трудно, но у Жюстины получается). Нет надежды на счастье. Никто и ничто не мешает Жюстине нежиться в лучах Меланхолии (буквально) - идея представить человеческое чувство в виде отдельного небесного тела, безусловно, очень красива.
Вероятно, «Меланхолия» - самый нежный и беспечальный фильм о самоубийстве, какой только можно придумать. Ларс фон Триер склонен докручивать любую мысль и любую эстетику до логического конца. И если уж взялся за романтизм, то не ограничится неприличным количеством Вагнера за кадром, а издевательски доведет дело до тезиса о том, что за пределами индивидуального сознания никакой реальности не существует. Когда Жюстина говорит Клэр: «Мы одни во Вселенной», она слегка лукавит. «Я одна во Вселенной» - так-то оно вернее. Нет меня - значит, нет ничего. Понятно, что «Меланхолия» не первое и не последнее размышление на тему «свету ли провалиться или мне чаю не пить», но, когда Кирстен Данст с чашкой чая выходит полюбоваться на Меланхолию, нельзя не признать, что никто еще не иллюстрировал эту знаменитую фразу настолько буквально.
В прокате с 7 июля
| |