|
Выражаясь языком математика, трилогия про разумных роботов от Майкла Бэя представляет собой параболу - взлет, падение, и снова взлет, что естественно - снять третью часть хуже, чем вторую, пожалуй, было невозможно. Но Бэй - такой Бэй, все при нем, все на месте: и восхитительная графика, и удушающая глупость, и самоповторы, и Linkin Park - вплоть до обязательных шуток про железные яйца.
Есть подозрение, что Майкл Бэй недолюбливает Барака Обаму. В «Трансформерах-2» нынешний хозяин Белого дома назначал своими советниками по нацбезопасности опасных идиотов, в «Трансформерах-3» медаль из его рук вызывает у потенциальных работодателей брезгливость: мол, вас Обама наградил? мы вам перезвоним! Безуспешно хвастаться президентской цацкой выпало персонажу ЛаБафа - Сэму Уитвики. Выторговать в итоге удалось лишь должность офисного почтальона - унизительную и опасную, ведь под личиной ксерокса или монитора вполне может скрываться злобный робот-десептикон.
У лидера десептиконов - Мегатрона - тоже не все гладко: слизывая ржавчину с ран где-то в Африке, он плетет нити глобального заговора, в котором задействованы полмира - от чиновников из НАСА до министра энергетики Украины. Только у Мегатрона, разумеется, все получится: добрый робот Оптимус Прайм сильно переоценил человечество, приписав тому разум и благородство. Чтобы убедиться в обратном, стоит трезво оценить поступки теплокровных героев фильма. Или, что еще надежнее, почитать в Интернете отзывы на данный релиз: зрители не жалеют для ленты хвалебных эпитетов, сравнивая её с экстремальным аттракционом. Сказать нечего - удачная метафора, только вот похвалой она выглядит по недомыслию: через два с половиной часа бесперебойных кувырканий от аттракциона с гарантией начинает тошнить.
Нет, если воспринимать «Трансформеры-3» исключительно как праздник компьютерной графики, фильму можно отвесить сколь угодно много восторженных эпитетов: по части визуальных решений, равных пироманьяку Бэю еще поискать нужно. Однако гений спецэффектов всегда имел проблемы с элементарным вкусом. Первым «Трансформерам» это даже пошло на пользу: фильм про войну добрых и злых роботов, выдержанный в почти диснеейской стилистике, взывал к твоему внутреннему ребенку, а в двенадцать лет ни у кого вкуса нет. Это было глупо, наивно, пафосно - и восхитительно хорошо.
Третий фильм - вслед за вторым - мигрировал от сказки к апокалиптической фантастике, претендуя то ли на лавры «Терминатора», то ли на позор «Скайлайна». Создав вихрь из стеклянного крошева, трупов, запчастей, фаерболов, падающих небоскребов и истекающих маслом роботов, Бэй справедливо претендует на технический прорыв. Да только любому, кто привык воспринимать кино как разумный компромисс между искусством и развлечением, сей вырви-глаз-красотой мешает наслаждаться вызывающая беспомощность всего остального.
Что раздражает особенно сильно - вопрос дискуссионный. Например, очень раздражает юмор. Все три части «Трансформеров» меняли жанр где-то в середине фильма, переходя от дешевой комедии к дорогому шоу - чемпионату по сбору металлолома, и каждый новый фильм ставил рекорд - как по количеству лома, так и по глупости средней шутки. Заставив робота помочиться на голову Джона Туртурро и накормив мать главного героя пирожками с коноплей, Бэй-таки дошел-таки до двери в сортир, где и поймал ЛаБафа без штанов, зато в копании комика Кена Йонга.
Примечательно, что подержать свечку в этот гей-клуб пригласили не кого-нибудь, а самого Джона Малковича. И тут мы переходим к раздражителю номер два - к кастингу. И Малкович, и Фрэнсис Макдормэнд - актеры заоблачного класса, только, во-первых, их присутствие в компании остальных вызывает чувство неловкости, а, во-вторых, ничем, по сути, не оправдано. Первый бесследно исчезнет после очередной вымученной сцены, вторая хоть и доживет до титров, но так и не вылезет из образа сухой и скучной воблы, которую могли бы сыграть с десяток актрис на порядок меньшего масштаба. Что до «остальных», Шайа ЛаБафа можно и не упоминать, благо ругать за ЛаБафа можно любой фильм с участием ЛаБафа, а менять коня на переправе дело неблагодарное. Зримое доказательство этому - замена Маган Фокс на британскую модель Роузи Хантингтон-Уайтли.
Звезду предыдущих фильмов уволили из проекта за то, что сравнила режиссера с Гитлером, да не просто уволили, но и обозвали обидно - поленом. Меж тем, всё познается в сравнении: работа Хантингтон-Уайтли очевидная заявка на антипремию «Золотая малина» в номинации «худшая женская роль». К профессиональным качествам интересных блондинок традиционно относишься со скепсисом, но в нашем случае стереотипы не при чем: глядя, как шаблонно Уайтли морщит лобик, как складывает губки трубочкой и сколь потешно бегает по обрушающемуся небоскребу в туфлях на высоком каблуке, до конца не веришь, что у них с главным героем все-таки любовь и что это позорище не враги-десептиконы подослали. Ведь история с увольнением «за Гитлера» вполне могла оказаться рекламным вбросом, и почему бы Меган Фокс не появиться-таки в кадре, чтобы вышибить конкурентке кремниевые мозги хотя бы даже и поленом.
Другое дело, что снимает Бэй свою фаворитку как обычно и как должно - чуть снизу и сзади. Это логично: целевая аудитория «Трансформеров» находится в том возрасте, когда за ширинкой нестерпимо зудит.
Наконец, наплевательское отношение режиссера к логическому построению доверенной ему вселенной заставляет лишь руками развести. Мир «Трансформеров», выросший из серии игрушек, презентованный в комиксах и закаленный в мультсериалах, на диво обширен: только в русской «Википедии» ему посвящено более ста статей, и события, от которых оттолкнулись «Трансформеры-1» - это не первая и даже не вторая, а Третья Кибертронская война. Но задача явно не ограничивалась навыком вобрать в фильм все лучшее, важно еще последовательно сшить это так, чтоб белые нитки не торчали. Даже не в том беда, что роботы Бэя от фильма к фильму меняют привычки, характер и баланс сил (так, резонер, стародум и интеллигент, каким был Оптимус Прайм в первой ленте, неожиданно стал эдаким ухарем), а в том беда, что третья часть обнаруживает массу хронологических нестыковок с первыми двумя. Перечислять их означает плодить спойлеры, но заметим, что даже и роботу весьма проблемно организовывать мировой заговор, будучи намертво вмороженным в льдину.
К слову, посильное участие в этом заговоре принимали все, кто был задействован в советской космической программе, видимо, по Гагарина включительно. Оно бы ничего (и даже лестно), только почему-то «русские космонавты» (они же «летуны до космосу») общаются между собой посредством суржика. Анекдот - допустимый творческий метод, но как раз анекдоты гласят, что в космос улетели именно москали, погано лишь, шо не уси.
Что до морали, она примерно такая: коллаборационизм отвратителен, ибо оккупант жесток, а предатель мерзок, и вот уже добрых роботов-автоботов расстреливают в затылок, как поляков под Катынью. Но это уже наши - сугубо обывательские домыслы, люди Бэю не интересны в принципе, и сократи он их присутствие в кадре до минимума было бы только лучше - человечек лишний на этом празднике спецэффектов. Так, металлический червь Дриллер, вгрызающийся в офисный центр, велик и впечатляющ, однако комичное мельтешение его теплокровных жертв делают сцену похожей на «Начало», как если бы Бэй решил спародировать Нолана.
Визуалам все эти непонятки, само собой, до лампочки, - объявить третьих «Трансформеров» шедевром и вехой они имеют полное моральное право. Тем же, кому до лампочки спецэффекты, можно порекомендовать засунуть в барабан стиральной машины ворох цветного белья, горстку оловянных солдатиков да куклу Барби - и включить режим отжима. На выходе получишь тот же гипнотический эффект и ту же бездну смыслов, - «по небу, как по мостовой, несут меня цветные колёса».
Современное «концептуальное кино», которому рукоплескает Канн и весь калифорнийский берег, примерно так и снимается.
| |