|
Пятый фильм Терренса Малика. Рецензия FashionTime.
Древо жизни / The Tree of Life
★★★★★
Режиссер: Терренс Малик (Terrence Malick)
В ролях: Брэд Питт (Brad Pitt), Шон Пенн (Sean Penn), Джессика Честейн (Jessica Chastain), Хантер МакКрекен (Hunter McCracken), Лареми Эпплер (Laramie Eppler), Тай Шеридан (Tye Sheridan)
У печального архитектора Джека О'Брайена (Пенн), помнящего себя проблемным подростком (МакКрекен), были строгий отец (Пенн), добрая мать (Честейн) и два брата (Эпплер, Шеридан). Увидев дерево, посаженное возле его - или чужого - офиса, Джек с тоской вспоминает дерево постарше, а нам всем напоминают про Большой взрыв, возникновение бактерий, исчезновение динозавров и кое-что еще.
В девяти из десяти текстов по поводу «Древа жизни» в обязательном порядке упоминаются Брэд Питт, Шон Пенн, динозавры - и небо. Мягко говоря, амбициозный фильм тихого и бесспорно великого американца Малика («Пустоши», «Дни рая», «Тонкая красная линия») - картина, не пытающаяся при этом ни задавить авторитетом автора, ни показаться умнее, чем она есть. Это одновременно самое простое и самое сложное кино, на которое можно натолкнуться в современном мультиплексе - и, господи, какое счастье, что такая вероятность и впрямь существует.
Застрявшее в монтажной комнате на три года «Древо жизни» - 140-минутная медитация на тему происхождения видов, природы вещей, истории насилия, бога и веры, жизни и смерти, рая и чистилища - ну, в общем, более или менее всего, о чем принято снимать серьезное кино. Однако голливудские звезды в нем - эпизодически шепчущие статисты, а законы драматургии - явные условности; самые запоминающиеся эпизоды организуются не при участии Питта или Пенна, а посредством грамотного использования классической музыки или кивков камеры оператора Эммануэля Любецки (Emmanuel Lubezki).
«Древо жизни» - ошеломляюще, умопомрачительно, упоительно красивое кино, но речь не только об этом. Дело еще и в том, что наводящий эти красоты Малик ни на секунду не забывает их прикладную цель. Его наблюдения банальны, как банальны всякие вечные ценности; его архетипы и стереотипы насколько универсальны, настолько и точны, а его самый, наверное, нашумевший прием - притворяющийся документальной зарисовкой фильм внутри фильма - выглядит не милым чудачеством живого классика, а необходимой деталью режиссерского замысла.
Соскочить с общих слов и абстракций, перейдя к сути вещей, в обозреваемом случае так же непросто, как решить, кто из героев - отец, мать или сын - тут на самом деле главный. Вгрызаясь в гранит и растворяясь в эфире маликовского шедевра, немудрено потерять всякую связь с реальностью, но, возможно, именно поэтому в сюжет и введен персонаж Пенна. Давно забывший, откуда и зачем берутся силы природы, разучившийся постигать божью благодать, но, по крайней мере, не утративший дар увидеть траву, дерево - или небо.
| |