|
В рамках культурной программы Гете-института «Шаг 3» режиссер Ирина Клещевская поставила в киевском театре «Колесо» спектакль по пьесе современного немецкого драматурга Роланда Шиммельфеннига. «Push up 1-3» - это три истории о людях, которым работа заменила и жизнь, и слезы, и любовь. Потрудилась посмотреть премьеру АНАСТАСИЯ ГАЙШЕНЕЦ.
Постановка «Push up 1-3» по пьесе Роланда Шиммельфеннига поднимает не новую, но предельно свежую для украинской сцены проблему искажения личности в системе корпоративных ценностей. Сквозь призму будней офисного работника, давно ставшего одной из главных фигур в пантеоне героев нашего времени, драматург рассматривает древний как мир вопрос про «быть или казаться». Жрецы богини Карьеры выбирают «казаться»: счастье для них - ничто, главное - не выглядеть лузером в тесной давке на лестнице к успеху.
«Push up 1-3» (или «Под давлением») создана в лучших традициях брехтовского театра: выпадая из диалогов, герои отстраняются от действия и рассказывают о своей жизни и переживаниях зрителям. Существование в двух автономных режимах создает эффект сродни кинематографическому, где проблема эмоционального контрапунктирования решается с помощью монтажа. Герои исповедуются на камеру, транслирующую видеоряд на две плазменные панели, откуда их откровения рикошетят в зрителей.
В так называемом «каминном» зале театра дистанция между актерами и зрителями сведена к минимуму - ее фактически нет. Такой тип театра можно было бы назвать ультракамерным: здесь нет возможности развернуть выразительные мизансцены, однако те, кому не хватает в театре «крупного плана», не будут разочарованы. В случае с «Push up 1-3» все действие по сути происходит за столом, и предельно сжатое физическое пространство сцены, экстремально ограничивающее свободу передвижения актеров, работает как часть концепции спектакля.
Пьеса Шиммельфеннига состоит из трех новел о буднях и страстях служащих крупного концерна. Пространство сцены - это офисное помещение с выгородками, пестрыми стикерами и брендированной посудой. Все герои спектакля, корпя за компьютерами, находятся на сцене от начала до конца. Три актерские пары сменяют друг друга на авансцене, где в свете рампы происходит чудесная трансформация безликого офисного планктона в личностей с вполне человеческими трагедиями.
Героини первой новеллы - одинаково стервозные и несчастные, бескомпромиссные карьеристки. Властные и самоуверенные, они имеют и могут все, кроме одного - любить и быть любимыми. Их диалог - не словесный пинг-понг, а скорее поножовщина: ненависть друг к другу так велика, что не вмещается в рамки приличий. При этом исполнительницам ролей соперниц Алине Проценко и Наталье Надирадзе удается совместить экспрессию и деликатность, не утопив зрителей в актерской аффектации.
Тема одиночества и отсутствия любви развивается во второй новелле, герои которой уже было обрели взаимность, но страх потерять деловую хватку из-за любовной эйфории убивает в них зачатки светлого чувства. Завершает трилогию печальная история одинокого старика, обнажающая пустоту прожитых им лет. Его спарринг-партнер по авансцене на тридцать лет моложе, но так же апатичен, и единственное, что заводит этих двоих,-- это возможное продвижение по карьерной лестнице.
В режиссерском прочтении Ирины Клещевской эти, прямо скажем, пренеприятнейшие субъекты не лишены человечности. В оправдании торричеллиевой пустоты, которой, по сути, является жизнь людей, добровольно обрекающих себя на одиночество, чувствуется стремление постановщика адаптировать жестокий текст пьесы под ментальность украинского зрителя, всегда готового скорее оправдать маленького человека, чем осудить его.
| |