|
На премьеру американской картины «Morning glory» («Доброе утро») в Лондоне я шел, честно признаться, в первую очередь не для того, чтобы посмотреть кино. Надеялся продолжить разговор с Харрисоном Фордом.
Легендарный актер прилетел в Лондон из США, чтобы представить свой фильм. Он остановился на несколько дней в отеле Claridge's. Одну из самых шикарных гостиниц города сутками неутомимо осаждала армия пишущей и снимающей братии. Но лишь немногие добрались до звезды. И то благодаря блицбрифингу, который он провел. Мне тоже удалось задать пару вопросов, а через три дня - сразу после просмотра картины - интервью для «Известий» продолжилось.
На сей раз Форд был не в расстегнутой голубой рубашке, как в отеле, а в темной водолазке, на пиджак намотан яркий зеленый шарф. И без пальто, хотя мы говорили на улице и температура опустилась ниже нуля.
Задав вопрос, доволен ли он фильмом, слышу хорошо знакомый хрипловато-негромкий голос:
- Картина остроумная, смешная. Это редкость для американских комедий. А я люблю в них играть... Кроме того, в ней есть романтика, эмоциональность. Сценарий меня сразу привлек. Но насколько хорошо примет картину зритель - другой вопрос.
- Немного странно, когда брутальный Индиана Джонс предстает в виде старомодного зануды Майка Помроя. И рассуждает о пончиках, квашеной капусте...
- А я считаю, что актер не должен зацикливаться на одном имидже, - перебивает Форд. А потом, усмехнувшись, добавляет: - Индиана Джонс, между прочим, тоже стареет, и, может быть, с годами его начнет тянуть на квашеную капусту.
- Многих ваших киногероев зритель принял восторженно. Они своего рода эталон актерского мастерства. Трудно держать такую высокую планку?
- Я и не пытаюсь, - возражает звезда. - Я не предсказываю, сколько зрителей и денег соберет картина, в которой играю. Для меня главное - получить удовольствие от роли, от съемок. Или мне нравится роль, которую мне предлагают, или нет. Если нравится - я берусь за нее и, как в молодые годы, получаю на съемках удовольствие. Так было и с этой комедией. И даже ее название меня не остановило.
Понятно, о чем речь. «Morning glory» по-английски означает не только «утренняя слава». На сленге это и «утренняя эрекция». Перед выходом фильма на Альбионе появились сообщения, что название будет изменено, поскольку оно, мол, режет слух британцам. Однако известный режиссер Роджер Мичелл не согласился. И здешние критики выставили картине оценку «удовлетворительно», но отнюдь не «отлично». (В России, кстати, ленту начали показывать дней на десять раньше, чем в Великобритании, под «скромным» названием «Доброе утро».)
- Я до сих пор люблю вызовы, - продолжает Форд. - Новые люди, новые проблемы, новые роли... И у меня еще не раз будет и утренняя, и вечерняя слава.
Улыбнувшись, актер снова становится серьезным:
- А коммерческий успех - это иное, это не моя цель.
На блицбрифинге в отеле Форд вспоминал, что в пору его собственного подъема весь кинематограф был более процветающим.
- Теперь же, если фильм не «схватывает» аудиторию в первые две недели проката, считайте, что он пролетел вот так, - актер громко щелкнул пальцами. - Вообще, сегодня многие люди предпочитают вовсе не ходить в кино. Мол, удобнее смотреть картину дома, лежа на диване. За рюмкой коньяка или чашкой чая.
Форд признается, что у него нет особой возможности выбирать роль:
- Не подумайте, будто я нарасхват. Мало предложений, которые соответствуют моему возрасту и моим ощущениям. А быть смешным стариком я не хочу.
Когда французский журналист сказал, что коллеги Форда по «Доброму утру» были в восторге от возможности работать вместе с ним, он тяжело вздохнул:
- Если тебя называют «иконой» или «легендой», значит, имеют в виду, что ты старый.
68-летний актер снова и снова возвращается к теме возраста. Конечно, со времен первого Индианы Джонса он изменился: появились седина, морщины. Но по-прежнему прямая осанка, глаза блестят. Он сам - за штурвалом самолета, когда летит куда-нибудь с семьей. А лондонская газета «Санди таймс», обращаясь к нему, пишет: «Дорогой Харрисон, немного косметики - и за вами, как и прежде, роли героя и сонм поклонниц».
- Поклонницы мне не нужны. Мне с Калистой хорошо, - отмахивается Форд, когда напоминаю ему эту цитату.
Он с гордым видом косится на супругу, которая в этот момент стоит рядом. Калиста Флокхарт поощрительно улыбается.
46-летняя американская актриса, прославившаяся в конце 1990-х в телесериале «Элли Макбил», стала женой Форда минувшим летом. До этого они долго жили вместе, их сыну Лиаму идет одиннадцатый год.
- Мы неделю не разлучались в Лондоне. Наслаждались друг другом прямо как в Шропшире, - замечает Калиста.
Шесть лет назад жители местечка Лланголлен в британском графстве Шропшир не поверили своим глазам. Живой Индиана Джонс рассекал на катере воды их канала! А живая Элли Макбил сидела рядом с ним. Оказывается, звездная пара решила уединиться в Лланголлене.
С тех пор в этих краях не прекращается туристический бум. Гости непременно хотят прокатиться на историческом катере, который теперь носит имя «Калиста». Его хозяин Крис Хилл охотно рассказывает репортерам: «Я предоставил им катер за семьсот фунтов стерлингов. Мистер Форд, как и все мужчины, интересовался мотором. После прогулки он сам привязал лодку. Я предложил помощь, но мистер Форд отказался, сказав, что он сам шкипер. Я позвал их в паб. Там мистер Форд заказал горячий пирог с почками и три пинты настоящего эля, а мисс Флокхарт - деревенский пирог с картошкой и одну пинту. Они - совершенно нормальные люди».
Крис скрещивает пальцы (у нас в таких случаях стучат по дереву или плюют через плечо), когда сообщает: «Мистер Форд обещал к нам снова наведаться».
Супруги действительно собираются приехать в Лланголлен и даже взять с собой сына Лиама. От двух предыдущих браков у Харрисона четверо взрослых детей, и он признается, что уделял им мало внимания:
- Я почти никогда не бывал дома, и сейчас очень жалею об этом. А Лиаму стараюсь отдавать все свободное время, ведь неизвестно, сколько его у меня осталось... Но мои фильмы он пока не смотрит. Слишком мал.
Харрисон Форд дружит с Биллом Клинтоном, и журналисты часто спрашивают его о политике США, о Бараке Обаме. Ответ актера прозвучал и в Лондоне:
- Я с американского Запада. Мы там никогда не говорим о политике, религии и о том, кто сколько зарабатывает. Я лишь рассказываю, что у меня мать - еврейка, отец - католик, и меня воспитывали как сторонника Демократической партии. Добавлю: мне не по душе, что моя страна сейчас разобщена. Нужно гораздо больше единства. И больше терпимости.
- В политическом триллере вы не собираетесь играть? - интересуюсь я.
- Нет, - категорично отрезает Форд.
- А в пятом фильме об Индиане Джонсе? Ходят упорные слухи, что вы вот-вот подпишете контракт.
- Обо мне уже десятилетия ходят всяческие упорные слухи, - усмехается актер. - Посмотрим, какой пришлют сценарий. А вообще я люблю работать с Джорджем и Стивеном (Джордж Лукас и Стивен Спилберг. - «Известия»).
Лимит времени для интервью истек, и я задаю последний вопрос:
- Читатели «Известий» интересуются вашим мнением о сегодняшнем российском кино.
- Я не кинокритик, а актер, - отвечает Форд. - И еще - человек с обыкновенными эмоциями. Не буду сейчас рассуждать о кинематографе, это особая тема. Я скажу следующее: Россия мне близка. Вы знаете, что мои дед и бабушка - из Минска? А с каким удовольствием я приезжал к вам, чтобы пообщаться с русскими подводниками. Они - настоящие герои. Тогда я играл в одной из моих любимых картин «К-19».
- Этот фильм не стал обычной «клюквой» Голливуда о нашей стране, - говорю уже почти в спину звезде.
- По-другому и быть не могло. Ведь я в какой-то степени ваш, - и Форд, прощаясь, весело машет рукой.
| |