|
В российский прокат, одновременно с Америкой и Европой, выходит предпоследний фильм о Гарри Поттере- «Дары смерти». В седьмой части, разбитой надвое, тучи сгущаются как никогда- весь фильм снят в полумраке, а герои целуются и танцуют с ощущением грядущего апокалипсиса.
Министерство Магии в открытую заявляет, что наступили темные времена, сопротивляться которым все труднее. Безносый Волан-де-Морт (Рэйф Файнс), глаза которого смотрят уже из всех стен, потирает в предвкушении руки, а Беллатриса (Хелена Бонэм-Картер) шипит от удовольствия: еще никогда силы зла не были так близки к убийству Поттера. Сам Гарри с друзьями, вместо того чтобы идти в школу, сбегают из дома, направляясь на летающем мотоцикле к Молли Уизли в Нору. Там им передадут завещанные Дамблдором безделушечные на первый взгляд артефакты.
Где искать и как уничтожить оставшиеся крестражи (такую форму приобрело в русском языке слово horcrux- предмет, заключающий в себе частичку души Волан-де-Морта), непонятно даже с полученным подспорьем. Параллельно осмелевшие силы зла совершают налеты на метлах все чаще. Чтобы не подвергать близких смертельной опасности, Гермиона хватает Поттера с Роном и начинает телепортироваться с места на место, а Гарри гадает, зачем ему нужен снитч, где искать меч Годрика Гриффиндора и какие дары смерти изображены на медальоне отца Полумны Лавгуд.
Ролевая модель
Непосвященному зрителю к началу предпоследнего фильма будет уже бессмысленно объяснять, что значат все эти слова и почему перечисленные сказочные имена сыграли столь важную роль в жизни подрастающего поколения по обе стороны Атлантики. Если кто-то все-таки по какой-то уважительной причине пропустил магические перипетии бытия Гарри Поттера, студия Warner Bros. сделала все, чтобы он не отвлекался от зрелища, мучаясь догадками, почему темноволосый очкарик ищет какие-то амулеты, вместо того, чтобы проткнуть сифилисного вида Волан-де-Морта хотя бы своей палочкой.
Уровень динамичности сценария, компьютерных эффектов, монтажа и, как это ни странно, актерской игры подростков к седьмому фильму выглядит настолько безупречно, что придираться к чему бы то ни было уже просто не имеет смысла. Сам же образ Гарри Поттера настолько стал синонимом чего-то светлого и неизбежного, что становится странно от мысли, что человечество когда-то жило без него, и тревожно от вопроса- проживет ли как-то после?
Мальчик с волшебной палочкой и его друзья для миллионов тинейджеров стали ролевыми моделями, в соответствии с которыми выстраиваются отношения с родителями, школой, сверстниками, наконец, с добром и злом. И с выходом каждой книги и каждого фильма миллионы продолжают подводить итоги, что успели сделать они, пока Гарри Поттер спасал мир.
Самая главная масскультурная фигура современной Британии Джоан Роулинг написала метафорический учебник для детей, перестающих быть детьми. С каждой серией мир становится опаснее, друзья уходят, новых не прибавляется, а мерзавцев с предателями становится только больше. Эта идея, отчетливо выраженная в последнем фильме, буквально проецируется на жизнь каждого, отчего, видимо, «Поттер» так безошибочно точно попадает в мироощущение детей и взрослых, бывших когда-то детьми.
Всюду мрак
К финалу тучи сгущаются совсем беспросветно. Седьмой фильм выдержан в темных тонах: если какая-то редкая сцена происходит не в ночное время, то уж точно в сумеречное. В отличие от предыдущих серий, в седьмой первая смерть происходит в первые же минуты фильма, после чего силы зла отступать не намерены, не пожалев даже ручную сову. Сцены а-ля «Ералаш» Грачевского, за которые «Поттер» приобрел десяток-другой дополнительных поклонников, тут сведены к минимуму. Рон продолжает ревновать Гермиону, Поттер застегивает платье Джинни Уизли, украдкой целуется с ней на кухне. Все серьезно, но и по-юношески целомудренно.
Решив немного разбавить такой романтический аскетизм, режиссер Дэвид Йетс и сценарист шести «Поттеров» Стивен Кловз добавили от себя несколько сцен. В одной из них полуобнаженная Гермиона в магическом забытьи принимается целовать Поттера (позже в интервью Рэдклифф заявит, что Эмма Уотсон целуется, как животное), в другой, оставшись без Рона, оба начинают по-юношески неуклюже, но обаятельно танцевать под Ника Кейва. Но даже эти шалости делаются под спудом, с каким-то предапокалипсическим ощущением- вот это последний танец, а это, возможно, последний поцелуй.
Грядущий конец света- общее место для многих фантастических эпопей. Только в случае с Поттером конец все-таки вершится- и у нас под носом. В Поттериане уже не раз находили параллели с фашистской Германией, да и вообще с тоталитаризмом, и несомненная ценность «Гарри Поттера» в том, что он, как и другие по сути душеспасительные произведения, дает надежду каждому застенчивому очкарику стать избранным в этой долгой и нескончаемой борьбе с абстрактным злом.
| |