|
Дело Pussy Riot слушают по существу. Первое заседание продлилось почти 12 часов. Было решено запретить онлайн-трансляцию допроса потерпевших. Трое из них - свечница, алтарник и прихожанин дали свои показания, заявив, что панк-молебен это «бесовские дрыгания и скачки».
В понедельник в Хамовническом суде состоялось первое слушание по существу в отношении участниц группы Pussy Riot. Судья Марина Сырова начала заседание всего на полчаса позже назначенного часа.
Подсудимых Надежду Толоконникову, Марию Алехину и Екатерину Самуцевич приставы завели в «аквариум». За столом перед ними расположились адвокаты защиты Марк Фейгин, Николай Полозов и Виолетта Волкова, а напротив - гособвинитель Александр Никифоров, адвокаты потерпевших Лев Лялин, Алексей Таратухин и Лариса Павлова и сами жертвы панк-молебна в количестве девяти человек.
Пристав прикрикнул на журналистов, чтобы не вздумали смеяться, пригрозив, что в противном случае выгонит особо смешливых, и заседание началось.
Заседание фактически начал прокурор Александр Никифоров. Он заявил ходатайство о запрете фото и видеосъемки и он-лайн трансляции во время допроса потерпевших и исследовании вещественных доказательств.
«Дело приобрело слишком широкий общественный резонанс и фактически раскололо общество на две части», - заявил прокурор, добавив, что спокойствие участников процесса может оказаться под угрозой.
Потерпевшие и их адвокаты единодушно поддержали гособвинителя, но вот подсудимые были несогласны. «Это ходатайство нарушает принцип гласности и делает заседание закрытым!» - почти выкрикнула Мария Алехина, которая пришла на заседание в темно-синем нарядном платье. Активистка Pussy Riot добавила в ответ пару своих ходатайств: потребовала, чтобы ей разрешили знакомиться с вещдоками (аудио и видеозаписи, изъятые в ходе обыска) и попросила перенести судебное заседание. «Я считаю себя неподготовленной», - начала Алехина. «В пятницу у нас планировалась встреча с адвокатами, но она не состоялась», - пояснила она. По словам подсудимой и ее адвокатов, свидание сорвалось по не зависящим от них причинам - защитников пустили в СИЗО слишком поздно. Такое же требования предъявила судье и Екатерина Самуцевич, а вот Надежда Толокно выразила желание только ознакомиться с вещдоками - ей удалось встретиться в пятницу со своим защитником Марком Фейгиным.
Адвокаты обвиняемых также не согласились с доводами о необходимости запрета трансляций из зала суда. Воспользовавшись случаем, защитники заявили свои ходатайства о вызове свидетелей.
Адвокаты хотели бы видеть в суде журналиста Максима Шевченко, диакона Андрея Кураева, следователей Ранченкова и Харькова, руководителя охранной организации «Колокол» и художника Андрея Ерофеева.
«При чем тут Ерофеев, что это за искусство вообще?» - незамедлительно среагировал при упоминании искусствоведа прокурор Никифоров (он участвовал в процессе по делу о разжигании религиозной ненависти и вражды на выставке Ерофеева «Запретное искусство - 2006»).
Кроме этого Виолетта Волкова зачитала обращения своих подзащитных к суду, несмотря на протесты со стороны гособвинения - по мнению пострадавшей стороны адвокат выбрала для этого неудачное время.
«Темы для наших песен и выступлений диктует нам время», - так начинается рукописное заявление Надежды Толоконниковой.
По ее словам, и у группы Pussy Riot, и у православных христиан единые принципы и ценности в жизни - милосердие, прощение и любовь к ближнему.
При этом Толоконникову беспокоит деятельность настоятеля храма Христа Спасителя, патриарха Кирилла. В частности активистка не одобряет, что предстоятель РПЦ открыто поддерживает президента России Владимира Путина. «Мы стали жертвами недоразумения в словах и путаницы в юридических терминах», - уверена Толоконникова. «Наше непризнание вины не значит, что мы не готовы извиниться, мы признаем, что совершили этическую ошибку, позволив себе перенести наше искусство в храм», - процитировала слова активистки адвокат. Пока Виолетта Волкова зачитывала послание Толоконниковой, одна из потерпевших, свечница ХХС Любовь Сокологорская печально улыбаясь качала головой.
Несколько раз в своем письме так или иначе Толоконникова утверждала, что прийти в храм ее заставило недовольство слиянием церкви и государства. «У нас есть принципы и один из них всегда говорить правду. Мы не пошли на сделку с собственной совестью и не стали признавать вину по ст.213. Правда дороже всего, даже дороже свободы», - написала активистка.
Мария Алехина сообщила, что через «панк-молебен» она и ее соратницы хотели обратиться к патриарху Кириллу. «Я думала, церковь любит всех своих детей, но оказалось, что церковь любит только тех, кто голосует за Путина», - зачитала адвокат. Также, как и Толоконникова, Алехина попросила прощения за содеянное.
«Мы сделали это по незнанию правил церкви и, если нас из-за этого посадили за решетку на пять месяцев, так за это время мы уже прекрасно их усвоили», - добавила она.
В письме Екатерины Самуцевич особо подчеркивался политический мотив акции: «Основное здесь это протест против нелегитимности выборов и поддержки патриархом Кириллом Владимира Путина».
Впрочем, проникновенные и тщательно составленные письма подсудимых не произвели впечатление на прокурора. Напротив, гособвинитель Никифоров решил, что адвокат Волкова намеренно читала письма в неурочное время, чтобы затянуть процесс. «Может им просто плевать на своих подзащитных, раз они не могут сформировать свою позицию?» - предположил Никифоров, уточнив, что вместо того, чтобы говорить по существу, адвокат читала письма, чтобы впечатлить прессу. Прокурора поддержала адвокат потерпевших Лариса Павлова. «Заниматься фарсом и устраивать такие шоу не идет на пользу подсудимым», - поучительно сказала она. С ней согласились и ее коллеги.
После небольшого перерыва судья Марина Сырова удовлетворила ходатайство стороны обвинения о запрете онлайн-трансляции и продолжила заседание.
Прокурор зачитал обвинительное заключение и судья обратилась к подсудимым с вопросом, понятно ли обвинение. Толоконникова и Самуцевич ответили утвердительно, а Алехина заявила, что ничего не поняла. Несмотря на то, что судья Сырова попросила прокурора объяснить суть обвинения еще раз, активистка стояла на своем.
- Вы себя виновной признаете?
- Я не могу признавать себя виновной, я не понимаю обвинения!
- У вас высшее образование!
- Во-первых, у меня неполное высшее, а во-вторых, я учусь на журналиста, а не на юриста.
По обеим сторонам «аквариума» заулыбались полицейские. В свое оправдание активистки еще раз признались в том, что пели в ХХС и стояли на амвоне, но при этом они вновь отметили, что действовали не по мотивам религиозной ненависти, а исключительно из соображений политических и творческих. «Обвинение все время пытается нивелировать творческую составляющую», - грустно констатировала Алехина.
Выслушав обе стороны, судья перешла к допросу потерпевших. Рассказать о своих впечатлениях от увиденного в ХХС 21 февраля это года успели только трое: Любовь Сокологорская, Денис Истомин и Василий Цыганюк.
Первой на трибуну перед судьей взошла свечница ХХС Любовь Сокологорская. По ее словам, она заподозрила неладное, когда к ней с вопросами подошли две девушки, которых она позже идентифицировала как Толоконникову и Алехину.
Дело в том, что Толоконникова слушала свечницу невнимательно и все время норовила заглянуть ей за спину, в сторону алтаря.
| |